Саян Ултургашев. Балет и Ки-Айкидо

Игорь Николаевич Остроумов:

— Здравствуйте, сегодня у нас в гостях артист балета из Великобритании Саян Ултургашев, который также занимается Ки-Айкидо. Саян, расскажи, пожалуйста, о себе.

Саян:

— Привет, меня зовут Саян Ултургашев. В детстве, конечно, я хотел быть космонавтом, но у меня не было шансов, и в 9 лет отец отправил меня в балетное училище в Новосибирск. Новосибирское училище я не окончил, приехал сюда, в Питер, занимался у Петра Башеева. Когда Петр вернулся в Улан-Удэ (потому что вышел на пенсию), я поехал за ним и окончил Бурятское балетное училище. Я был молодым парнем — артистом балета, и все-таки думал, что, как любому молодому человеку, нужно как-то защищать себя. Время было тогда — девяностые годы, и я пошел на ушу, но не тренировался регулярно, потому что был занят балетом — по окончании училища поступил на работу в Государственный Якутский театр оперы и балета.

В театре я отработал примерно 10 лет, и именно в это время познакомился с Ки-Айкидо. Побывал в Хабаровске, как это было модно у нас — мы ездили на Дальний Восток, покупали машины для себя или приезжали обратно и продавали их в родном Якутске. В одной из таких поездок я встретил Степанова-сэнсэя, и он ввел меня в Ки-Айкидо, научил держать одну точку. Мои успехи в балете тогда были неплохими, но все-таки меня учили держать баланс совсем по-другому. Это тоже помогало, но баланс, который я держал с одной точкой, давал мне явное преимущество. Я знал, КАК держать баланс, и особенно мне нравилось держать баланс в воздухе, когда я прыгал. Я подавал вперед одну точку и задавал бОльшую траекторию. В театре заметили, что у меня хорошие движения, хороший прыжок, и я начал танцевать сольные партии.

— А где это было, в каком театре?

— Якутский театр оперы и балета. В 89-м году я закончил училище и с 89-го по 96-й я работал в этом театре.

— То есть 7 лет ты служил там артистом?

— Да, я там работал. И не придавал особого значения одной точке, но постепенно начал ощущать преимущества: я меньше уставал, лучше держал баланс… Я рассказывал о балансе в воздухе — в балете часто выполняются вращения в воздухе и, когда вращаешься, нас учили, что нужно «брать поворот рукой». Я, конечно, брал поворот рукой, но не каждый раз мог сделать ровно 2 оборота, меня сносило то в одну, то в другую сторону, потому что руки работали по-разному, то сильнее, то слабее. Это сильное движение: как бы раскрываешь руки и затем собираешь их вместе — это дает вращение. Когда меня научили держать одну точку, я прыгал, перед прыжком держал одну точку, и у меня постоянно получалось уже 92-95% прыжков, вместо 50-60%. И я понял, что буду этим заниматься.

— А ты в этот момент в Якутске занимался, там была группа?

— Нет, не было группы, я ездил в Хабаровск где-то раз в три месяца. Я там занимался, мне говорили, что нужно делать.

— И так продолжалось все 7 лет?

— Нет. Я нашел единомышленника, мы начали ездить вдвоем. Геннадий – очень хороший, вдумчивый человек, сейчас он уже начал преподавать. Он мне очень сильно помог, потому что с партнером проще, очень тяжело заниматься самому.

Потом я отправился в Москву. В Москве поработал примерно год.

— А где ты работал?

— Я работал в театре им. Немировича-Данченко.

— Там есть балетная труппа?

— Да, там есть балетная труппа. В Москве много балетных трупп. А потом волею судеб я подался в Лондон.

— Расскажи, как это произошло.

— Моя жена – очень талантливый человек. После учебы в Якутске она подала документы на поступление в Кембридж. Когда она поступила — все-таки мы семья, жить раздельно тяжело — она сказала: «Ну приезжай сюда». Я приехал без знания языка, без каких-либо знакомых, без поддержки. Вы живете здесь, в Петербурге, у вас есть друзья, родственники. Если вы приедете в другое место – у вас не будет этой поддержки. Но, конечно, у меня была семья и надежда на себя самого. Единственно, у меня было преимущество — все-таки русская школа балета, со мной поработали очень хорошо. Когда я пришел на собеседование, там были французы, итальянцы, немцы, американцы и пара русских и англичан. Всю работу взяли мы, потому что русская школа балета все-таки самая лучшая. Американская еще более-менее, потому что много наших переехали туда, так в то время было легче.

В общем, я сразу получил предложение от Covert Garden и European Classical Ballet. И конечно я пошел в European Classical Ballet на ведущую партию. В то же время я продолжал свои занятия Ки-Айкидо и нашел в Кембридже по интернету группу. Но это было другое Ки-Айкидо, не то, которым я занимался в Хабаровске и потом продолжил в Москве с Павлом Нигеем (он тоже меня очень поддерживал и помог мне с моим ростом). Я подумал: что такое, почему такая разница? Оказалось, что это ветвь Вильямса-сэнсэя. Он раньше занимался с Коичи Тохэем, который даже один раз приезжал в Англию, но потом откололся, и это стало его авторским Ки-Айкидо, не оригинальным.

Я все равно продолжил искать и нашел: в Брайтоне преподает Роб Макфарланд-сэнсэй, он представляет федерацию Ки-Айкидо, которая связана с Коичи Тохэем, а сейчас с Синъити Тохэем. Я занимаюсь с ним каждый раз, когда у меня есть время поехать в Брайтон. Проблема в том, что я живу в Кембридже, а у них главный зал находится в Брайтоне, а другой — в Лондоне. Конечно, у меня есть единомышленники в Кембридже, но Кембридж — это город студентов, и все они рано или поздно уезжают домой. Но я все равно продолжаю заниматься, и в первую очередь потому, что это дает мне здоровье. Не ради единоборства, чтобы побеждать, — это тоже тоже хорошо, но с возрастом, когда я закончил карьеру, я стал чувствовать, что все-таки здоровье не бесконечно. Когда ты молодой, ты думаешь, что так будет постоянно, но после 35-37 лет происходит скачок, тело меняется очень сильно, и я понял, что через Айкидо, дыхание, медитацию, через постановку тела (балет довольно-таки агрессивное искусство для тела, потому что ты сильно напрягаешься, и это изнашивает тело)… Я счастливчик, потому что не получил больших травм. У меня были травмы колена, но они прошли. Из моих одноклассников — 8 человек — только я один не получил таких травм, при которых необходимо вмешательство хирурга. Мне в Ки-Айкидо особенно помогают классы Киацу, укэми. Я занимаюсь Ки-Айкидо, потому что это не агрессивное боевое искусство, для меня лично это стиль жизни, мне нравится этим заниматься, это дает мне здоровье.

— Как долго ты выступал как артист балета в Лондоне и параллельно занимался Ки-Айкидо? Сколько длился период этих параллельных занятий?

— Три с половиной года.

— Ки-Айкидо не мешало занятиям балетом?

— Когда я занимался балетом, я сильно уставал, очень сильно уставал, но все равно приезжал на Ки-Айкидо. Единственно, я старался заниматься меньше айкидо и больше развитием Ки: Ки-классы, Ки-тайсо, Киацу — больше расслабления. Потому что в Ки-Айкидо можно очень легко получить травму, например, плеча, особенно если стоишь с новичками, если они начнут там… У нас в клубе (в Брайтоне) были бывшие регбисты, здоровые такие, «два на два», им показали технику, и они со всей дури делают. И я просто, если вижу, что могу получить травму (все-таки мое тело – источник заработка), я старался не вставать с ними в пару или вставать, но не сопротивляться так сильно, чтобы тебя сломали.

— Какие нагрузки у тебя были тогда в балете?

— О, здесь балет все-таки гораздо легче для солистов, потому что есть две-три труппы, команды, и, самое главное, выступления уже расписаны: в пятницу работает один человек, в субботу другой, и все расписано на месяц вперед. Конечно люди, если они не стоят в расписании, начинают как-то через политику продвигаться, чтобы их поставили. В моей команде в European Classical Ballet тоже были интриги, но все-таки, чтобы интриг было меньше, потому что они опускают уровень труппы…

— Сколько человек было в труппе?

— 40 человек. И перед каждым выступлением у нас были соревнования, конкурсы, и самый лучший выбирался на сольную партию. Есть комиссия, которая проводит конкурс перед каждым блоком выступлений, и кто лучше, тот и побеждает, девочка и мальчик. И если ты заболел, если у тебя травма, конечно, ты получаешь зарплату, но ты не выступаешь как солист. Я уже говорил, что в Англии классовое общество, и если ты солист, то для тебя все самое лучшее: лучший номер в отеле, номер в гримерной, лучшие места. Мы ездили на гастроли на автобусе, и первые два ряда — твои: можешь вытянуть ноги и отдыхать свободно, тогда как остальная труппа упакована сзади автобуса, сидят очень плотно, переодеваются по 10-15 человек в маленькой комнатке. И если ты в конкурсе не выиграл или получил травму, то ты как бы солист, но ты же не танцуешь — и тебя сразу вниз. И чтобы снова подняться, нужно много работать. Там была такая соковыжималка! Но она дает большой рост для человека, ты уже начинаешь заботиться о своем здоровье на другом уровне, и тут Ки-Айкидо мне очень помогало — ты начинаешь делать дыхание, растяжки…

Я станцевал там больше спектаклей, чем в России. Там другая система, там нет балетных трупп при театре: театр отдельно, а балетная труппа отдельно. Там больше капитализма: если зрители приходят — давайте работать, если не приходят – не нужно. Зарплата уменьшается, и поэтому приходится постоянно работать. И когда тело твое меняется, ты не можешь уже конкурировать на самом высшем уровне. У тебя, конечно, есть опыт, можно выехать пару лет на опыте, но лучше вовремя уйти и начать сразу другую деятельность. Когда я заканчивал, я думал о том, куда я пойду, и уже начал преподавательскую деятельность. Я репетировал в труппе балетной — у меня образование педагог-репетитор в хореографии — и я постепенно перешел в Кембридж.

— Ты свои собственные курсы открыл или у кого-то работаешь?

— Конечно, я работаю на Кембридж. Там есть балетный клуб «Ballet society», и я там преподаю в группе advanced (продвинутая, высший уровень). Конечно, тот уровень, который они могут себе позволить. Потому что я преподавал в балетном училище, и мой отец преподавал, и мои запросы были очень высокими. Сейчас я уже снизил свою требовательность, потому что даже в балетном профессиональном училище в Англии дети сначала ходят в простую школу, учатся там математике, литературе физике, а потом занимаются несколько часов в училище. Конечно, так очень тяжело, и уровень намного ниже, чем здесь, особенно в Петербурге, где самый высокий уровень балета – Мариинский, Михайловский театр.

И.Н. (обращаясь к группе):

— Есть ли какие-нибудь вопросы у учеников?

Саян:

— Ну, если нет вопросов, то я еще скажу. В балете (и вообще в любом соревновательном искусстве, где есть конкуренция) для меня, в моем личном опыте было важно оставаться спокойным под давлением. Под давлением ты начинаешь суетиться, делаешь движения, которые тебя выматывают, открываешься и становишься уязвимым. В Англии в балетной труппе люди могут «всадить тебе нож в спину», как только ты отвернешься, написать, например, заявление о том, что ты вел себя не должным образом, кричал… Конечно это будет не важно, но все-таки осадок останется. И поэтому спокойствие под давлением, при стрессе очень помогает держать одну точку. Я думаю, что в бизнесе то же самое. Сам я не занимался, но моим друзьям, которые занимаются в Брайтоне, это сильно помогает оставаться спокойными, потому что Англия — очень конкурентная страна.

— Структура движений в Айкидо и в балете различна: там надо прыгать, здесь наоборот, передвигаться другим способом, там нужно напрягаться, а здесь расслабляться. Как это взаимодействует?

— Когда я смотрел на Айкидо и на балет, я на различия не обращал внимания, потому что техника совершенно разная. Я больше смотрел на то, что похоже. Различий всегда можно найти много, и я держался за то, что похоже. Особенно мне нравится размах, то, что нужно делать широкие движения. В балете тоже нужно делать широкие движения, особенно если ты солист. Конечно, бывают роли, когда нужно делать маленькие движения, но это редкий случай. Руки должны быть расслаблены как в балете, так и в Айкидо, и еще все тело должно двигаться вместе — и руки и ноги. Конечно же, еще баланс.

— Cкажи, пожалуйста, пару слов про свой клуб: как проходят занятия, сколько занимающихся, как относятся окружающие к этому клубу, если ли какая-то внеклубная жизнь?

— Штаб-квартира Ки-Айкидо Англии находится в городе Брайтон, и есть люди, которые регулярно приходят, сдают экзамены, ведут классы. Брайтон — более свободный город. Люди любят что-то альтернативное, они очень любят дыхание, медитацию, и Ки-Айкидо воспринимается очень хорошо. Количество людей варьирует от 60 до 20 человек, хотя в последнее время новичков приходит меньше. Я не знаю, почему, думаю, что виной тому компьютеры и компьютерные игры. Но народ все равно приходит и уходит тоже, идет ротация, но остается ядро. У нас есть филиалы в Лондоне, в Лафборо, в Бангоре. Hа нашем веб-сайте shinshintoitsuaikido.org.uk вы можете найти информацию. Занятия ведут 3 человека: Роб Макфарланд-сэнсэй, Питер Моррис и Петр Мэнглер — это ученики, которые остались с ним. Многие люди переезжают и основывают свои клубы. Некоторые клубы развиваются, как в Лафборо, а некоторые нет. Люди пытаются делать, но — семья, жена… и некоторые черные пояса, которые, по идее, должны иметь свой клуб, ездят заниматься в другие клубы, хотя, конечно, это зависит от человека.

Кроме Айкидо, у нас есть внеклубная активность: люди встречаются… Самая большая — это fund raising, когда привлекают финансы, потому что клуб, конечно, арендует зал за деньги, а в центре Брайтона очень дорого.

— Клуб имеет свое постоянное помещение или арендует свободные часы в «чужом» зале?

— Полностью свое. Очень хороший зал: можете посмотреть на фотографии. Наше Общество Ки зарегистрировано как благотворительная организация, и в Англии, если вы, например, оказываете поддержку благотворительному обществу, то имеете налоговые льготы, и довольно существенные. Если вы бизнесмен или работаете на себя, то вместо того, чтобы платить государству, вы поддерживаете свой клуб и получаете льготы. Проводятся также показательные выступления и непосредственно в нашем зале, и в других местах. Мы ездим на природу, собираемся. Приезжают ко мне в Кембридж и ездим на море, отдыхаем.

— Сколько людей в группе?

— Основное ядро где-то человек 15.

— Детские группы есть у вас?

— Да, есть. Роб Макфарланд ведет детские классы.

— Одна группа?

— Да, одна группа.

— Сколько лет вы уже живете в Англии?

— Я переехал в 2004 году, то есть 9 лет.

— В семье на английском общаетесь?

— Нет, на русском.

— А дочка родилась в России?

— Да, в России. Дома мы на русском говорим и на хакасском. Такая смесь языков, потому что первым моим языком был хакасский, русский я выучил только в школе. Я родился в Якутии, а мой отец из Хакасии. Еще я учу испанский. Думаю еще начать изучать японский.

— Ты для работы изучаешь или так, для разнообразия?

— Потому что чувствую (с возрастом, я думаю), что я все знаю. Я преподаватель балета — возникает такое ощущение, что ты что-то знаешь, и чтобы держать свой ум свежим, чтобы было постоянно интересно, я учу что-то новое, и особенно трудно учить новые языки. В остальном можно прочитать книжку — и ты уже что-то понял, а в языке ты можешь прочитать книгу, но не будешь его знать, язык нужно учить. Я обучаю людей, например испанцев, и учусь у них языку, это не дает моему мозгу «засохнуть».

— Ты давно занимаешься, у тебя второй кю, а хотел бы ты сам преподавать Ки-Айкидо?

— Да, я хотел бы преподавать. Я думаю, что когда ты сам кому-то объясняешь, процесс твоего обучения идет намного быстрее. У меня есть единомышленники в Кембридже, и мы вместе занимаемся, потому что они не могу ездить в Брайтон — это дорого, и классы довольно дорогие. И вот, мы просто собираемся вместе: в колледже есть комната, и я им объясняю то, что сам выучил, я быстрее запоминаю. Роб Макфарланд говорит: «Давай», но мне пока нужно еще подучиться, чтобы было больше уверенности в Ки. Конечно, технику можно выучить, чтобы были ровные движения, но мне нравится Ki flow [«текучесть» Ки, «поток» Ки], чтобы Ки проходило ровно. Я конечно чувствую местами, но я хочу чувствовать это постоянно, вот тогда я буду более уверенным преподавателем.

— В балете, когда ты обучаешь своих учеников, ты даешь что-то из Ки-классов? То есть не только классическую балетную школу, а из методики Ки-Айкидо что-то добавляешь? И если что-то добавляешь, то что?

— Нет, почти ничего не добавляю.

— То есть ты свои «секреты», как быть сосредоточенным, не раскрываешь? 🙂

— Ну все зависит от человека. Если человека учить чему-то еще, кроме балета (у учеников ум не такой стабильный), они могут подумать, что, занятия чем-то, кроме балета, принесет им успех в балете. Пока они ученики, я им не даю ничего, кроме балета. Когда они закончат школу, пойдут в театр работать, тогда — да, конечно, нужно. Я единственное, что я им даю, — это когда ты стоишь на сцене, ты должен смотреть на публику: расширять Ки.

— То есть ты считаешь, что преподавание Ки лучше помещать на почву какого-то навыка, когда он уже сформировался?

— Да, именно так. Наверное, другие искусства, например борьбу, сразу можно совмещать. В балете тоже можно совмещать, но объяснить трудно. Все термины у нас французские, и это не получается выстроить в линию в преподавании, не получается. А [вспомнил]! Я делал Киацу, когда человек подвернул себе на ногу, сразу же, когда он подвернул, тогда быстрее заживает.

— Не один раз?

— Да, потому что пуанты: студентов терять тоже не хочется… 🙂

— Все? Вопросов больше нет? Спасибо за обстоятельное интервью!

Саян, покажи нам что-нибудь, какие-нибудь балетные движения.