Пробуждение ото сна — жизнь Темпу Накамуры
Источник — http://nakamuratempu.blogspot.com/2008/05/life-of-nakamura-tempu-1.html
Х. Е. Дэйви
Фотографии любезно предоставлены Ацухиро Савай
Теперь я полностью пробудился ото сна и стою у входа в новое, просветленное существование. Мои глаза готовы увидеть блестящую грядущую жизнь. Мое сердце наполнено невыразимой и бесконечной радостью.
Тэмпу Накамура [1]
С начала 1920-х годов в Японии существует уникальный духовный путь — типично японская версия йоги, которая называется Син-син-тойцу-до и сочетает в себе сидячую медитацию, медитацию в движении, дыхательные упражнения и другие дисциплины, помогающие ученикам осознать единство сознания и тела. Этот синтетический метод сформировался под влиянием японских медитативных и целительских практик, боевых искусств, а также западной психологии, медицины и науки. Син-син-тойцу-до широко распространен по всей Японии и почти неизвестен в других странах.
Благодаря принципам координации сознания и тела люди имеют возможность полностью реализовать весь свой потенциал в повседневной жизни. Эти принципы создал замечательный человек, который вел не менее замечательную жизнь. Он известен в Японии как сэнсэй Тэмпу Накамура. Вот его история.
Рождение Сабуро Накамуры
Отец сэнсэя Накамуры Сукэоки был самураем и сыном видного феодала на Кюсю. Он вел происхождение из семьи Татибана, клан Янагава, и был прогрессивным человеком, который привнес европейские идеи в свою страну. Чоу, мать сэнсэя Накамуры, очаровательная женщина, сильная и благородная, родилась в Токио.
На протяжении значительной части истории во главе Японии формально стоял император, но на самом деле страной железной рукою правил военный феодальный режим, возглавляемый кланом воинов. В конце XIX века император Мэйдзи и его последователи вырвали власть у военных в кровавой гражданской войне. После реставрации Мэйдзи в 1868 году буси больше не управляли страной, и их класс с его особыми правами и привилегиями был упразднен. Отец Накамуры — бывший военный — занимал высокий пост в Департаменте монетного двора Министерства финансов в Токио. Работая на монетном дворе, он изобрел исключительно прочную бумагу (из шелка и традиционной японской бумаги), которая использовалась для изготовления банкнот нового правительства. Семья жила в пригороде Токио, недалеко от бумажной фабрики, и была неплохо обеспечена. Накамура родился в этом доме в 1876 году и при рождении получил имя Сабуро.
Рядом с семьей Накамура жил британский инженер, специализировавшийся на книгопечатании, который тоже работал на Монетном дворе. Он и его семья любили Сабуро и учили его разговорному английскому языку. Он превосходно говорил по-английски, и это умение сослужило ему хорошую службу во время его последующих путешествий по США, Европе и Индии.
У маленького Сабуро был буйный характер, и в надежде, что дисциплина его успокоит, родители отдали его заниматься боевыми искусствами в шесть лет. Это не сработало. Однажды во время школьной драки он пришел в такую ярость, что сломал одному ребенку пальцы, а другому оторвал мочку уха! Это резко контрастирует с образом того благородного человека, которым он стал с годами — уважаемого духовного учителя, проповедующего мир во всем мире.
В средней школе Сабуро возглавлял школьный клуб дзюдо. Однажды его команда победила команду другой школы в турнире. Проигравшие затаили злобу на него как на лидера. Когда он возвращался домой, они напали на него вдесятером из засады и жестоко избили.
На следующий день Сабуро посетил их дома и встретился с каждым один на один. Извинения он выбивал силой. В последнюю очередь он вошел в дом лидера проигравшей команды. Когда тот увидел Сабуро, то, опасаясь за свою жизнь, бросился на кухню, схватил нож и напал на него. Они начали бороться. Наконец Сабуро отобрал нож и вонзил его в живот противнику.
Мальчик умер. Сабуро попал в тюрьму. Позже, когда было установлено, что он действовал в порядке самообороны, его освободили. Он терпеть не мог проигрывать и ненавидел, когда над ним издевались.
В детстве он был проблемным ребенком, но по мере взросления осознал, что некоторые аспекты такого отношения помогли ему преодолеть ряд трудностей, возникших в его жизни. Со временем эта особенность мутировала в стремление к совершенству, что приносило ему огромное удовлетворение, когда он делал все очень тщательно. Много позже, когда он стал Учителем, его перфекционизм проявлялся в поисках подлинной истины через науку и философию.
Рождение и трагические испытания секретного агента
Сабуро Накамура активно действовал в качестве агента военной разведки в японо-китайской войне 1894–1895 годов. Он вел секретную работу в Маньчжурии и Китае за несколько месяцев до начала войны. Готовясь к въезду в Монголию и Китай, он в течение года интенсивно изучал китайский язык.
Когда разразилась русско-японская война (1904–1905 гг.), он подал заявку на работу в качестве тайного агента. Заявка была удовлетворена, хотя у него было 2000 конкурентов. Сабуро выбрали потому, что его личная история демонстрировала его храбрость, знания дзюдо, кэндо (современный вид спорта, основанный на фехтовании) и Дзюхэн Рю батто-дзюцу (древняя форма фехтования). Его связи с Мицуру Тоямой, политическим лидером, также, вероятно, помогли в процессе отбора.
Он вел разведку в Маньчжурии со своим партнером Хасидзумэ, японцем, родившимся в Маньчжурии, но выглядевшим как китаец. Во время русско-японской войны они взрывали мосты и железные дороги, проникали в штаб противника, чтобы украсть документы, и сражались с бандитами, используя мечи. Сабуро вообще был смертельно опасен, когда держал в руках меч. Однако, несмотря на свое мастерство, он был схвачен казаками и приговорен к смерти.
Позже он писал, что, к своему удивлению, не боялся встретиться лицом к лицу со смертью. Более того, он крепко спал в ночь перед казнью. В то утро ему подали сытный русский завтрак, который он с удовольствием съел.
Чиновник, который должен был наблюдать за казнью, подошел к нему во время завтрака. Впечатленный самообладанием Сабуро, он сказал:
— Ты совсем юн. Мне жаль, что я должен казнить тебя. Хочешь сказать что-нибудь перед смертью?
— Нет.
— Странно… Ты не выглядишь печальным или испуганным. Почему?
Сабуро ответил:
— Я не печалюсь, но кое о чем сожалею.
— О чем же?
— О том, что моя мать не видит меня сейчас.
Русский чиновник воскликнул:
— Не понимаю японцев! Неужели твоя мать была бы счастлива видеть, как ты умираешь?
— Нет, но она гордилась бы тем, что я умираю за свою страну.
Перед казнью Сабуро отказался завязывать глаза. Привязанный к деревянному столбу, он сказал стрелкам: «Я хочу посмотреть, куда попадут ваши пули. Не промахнитесь».
Когда стрелки уже готовились открыть огонь, внезапно раздался взрыв. Это Хасидзумэ, который успел как раз вовремя, бросил ручную гранату. О бедственном положении Сабуро ему рассказала китаянка, которую тот однажды спас от бандитов. Суматоха, вызванная взрывом, позволила Накамуре бежать, несмотря на то что ему пришлось тащить на спине столб. Он спасся лишь чудом. Позже этот случай лег в основу пьесы, поставленной в японских театрах.
Туберкулез и поиски новой жизни
Япония выиграла русско-японскую войну. Однако жизнь Сабуро в Маньчжурии была далеко не прекрасной. Он пил грязную воду, ел испорченную еду и скрывался, переодевшись в старую рабочую одежду. Только в возрасте 29 лет он вернулся в дом своих родителей в Токио. (Из всей его группы в 113 человек домой живыми вернулись лишь девять.) После возвращения председатель Кайтиро Нэдзу предложил ему пост исполнительного директора мукомольного завода Дай Ниппон.
Вскоре ему пришлось прервать работу. Он стал много кашлять, а когда началось кровохарканье, ему поставили диагноз тяжелого туберкулеза, которым он, вероятно, заразился во время войны. Смерть была близка — в те дни не существовало лекарства. Врач, поставивший этот диагноз, отвел ему всего полгода.
Сабуро был знаком с японскими методами лечения, но несмотря на это его состояние ухудшалось. Проблема была не только в теле, но и в уме. Вместе с туберкулезом пришел экзистенциальный кризис, что лишь ухудшило положение. Много лет спустя Накамура писал, что, когда его приговорили к смерти, он не боялся, но на этот раз все было по-другому. Чувствуя свое физическое и эмоциональное истощение, он злился на себя. Он начал читать о религии и философии, постоянно размышляя о смысле жизни. Он встречался с религиозными авторитетами, христианами и дзен-буддистами, но ни один из них не помог ему обрести душевный покой.
Он искал ясные, прагматичные принципы или методы, которыми мог бы руководствоваться, но не нашел их в устоявшихся религиях. Впоследствии он вспоминал, что обнаружил людей, которые проповедуют определенные идеи, но на самом деле ничему не могут научить. Когда Сабуро стал знаменитым учителем медитации по имени Темпу, его главным приоритетом стало изобретение легко понятных принципов и техник объединения сознания и тела. Он помогал людям с огромным состраданием, вспоминая, что ему пришлось самому пережить во время болезни.
Даже при современном развитии транспорта большинство из нас не поехали бы за границу, будучи серьезно больными, но не Сабуро. Он приехал в Соединенные Штаты в 1909 году, чтобы встретиться с Орисоном Марденом, врачом и автором книг по личностному росту. В США Сабуро получил западную медицинскую помощь, которая поначалу, казалось, вылечила его. Довольный эффективностью этих методов лечения, Накамура посещал Колумбийский университет, где обучался медицине.
Но вскоре болезнь вернулась, и он был раздавлен. После долгого путешествия на корабле через Тихий океан в поисках ответов на вопросы о человеческой смерти и лечении своей болезни, он снова кашлял кровью.
Несмотря на знакомство с духовными практиками Японии, с тех пор как ему поставили диагноз туберкулез, он был полностью поглощен своим телом. Понимая это и, возможно, чувствуя, что исчерпал возможности «телесно-ориентированных средств», он стал исследовать свое сознание как вероятный механизм исцеления. Воодушевленный утверждением Томаса Эдисона, что его знаменитые открытия были вызваны не тем, чему он научился в школе, а тем, что он добросовестно наблюдал за обычными событиями, Накамура подумал, что источник исцеления может лежать в его душе, и его можно отыскать в повседневной жизни.
После медицинской практики в Нью-Йорке он почувствовал, что секреты жизни не ограничиваются японскими духовными практиками. Ему удалось связаться с Орисоном Суэттом Марденом (1850–1924), известным философом и автором книги «Как получить то, что вы хотите». Марден, доктор медицины, получивший образование в Гарварде, считается одним из инициаторов современного движения за человеческий потенциал в США. Первая работа Мардена «Щелчок по лбу», опубликованная в 1894 году, была успешно распродана. В 1897 году он основал журнал «Успех», который достиг большого (для той эпохи) тиража почти в полмиллиона экземпляров. В 1912 году его периодическое издание столкнулось с денежными трудностями и прекратило существование. В 1918 году он создал новый «Успех», тиражи которого быстро росли. Марден скончался в 1924 году. Его многочисленные книги говорят о необходимости оптимизма и уверенности в себе. Его неопубликованные рукописи содержат около двух миллионов слов. Несмотря на плодотворные и новаторские усилия в области психосоматики, метод Мардена никак не помог в лечении болезни Накамуры.
Затем Накамура услышал о некоем метафизике, который успешно лечил недуг Эдисона, применяя психосоматическую медицину. Ничто из этого не помогло. Однако из всех этих теорий сознания и тела он развил духовное мировоззрение и нематериалистическое отношение, которые оказывали на него влияние до конца его дней.
В 1911 году он отправился через Атлантику в Британию, где посетил дорогостоящий семинар по психологии под руководством Х. Аддингтона Брюса «Умственная деятельность и нервная система». Брюс был автором таких книг, как «Путешествие в психику», «Загадка личности», «Научное психическое исцеление», «Сон и бессонница». Примерно с 1903 года и до вступления Америки в Первую мировую войну он написал множество статей и книг по психологии. В эпоху, когда между психологами существовали значительные различия в предметах и методах исследования, он разработал прогрессивный образ психологии, который делал акцент на подсознании и силе внушения. В отличие от более материалистических предпосылок, принятых многими академическими психологами, акцентирование Брюсом значения окружения и духовных факторов в психологии добавило научного доверия новым психологическим подходам. Это стало предвестником изменений в психологии в 1920-е годы в сторону большего внимания к влиянию окружающей среды на психику и большего интереса к бессознательному.
Прочитав книги Брюса, легко понять, почему Сабуро захотел посетить семинар такого известного лектора. На семинаре спикер заявил: «Если у вас есть болезнь, забудьте о ней. В этом секрет исцеления». Сабуро не удовлетворился объяснением Брюса, поэтому навестил его дома.
— Я в растерянности. Я никак не могу забыть свою болезнь. Пожалуйста, покажите мне, как ее забыть.
— Ну, вам просто нужно продолжать пытаться, — сказал руководитель семинара.
— Я пытался много раз, но…
Другого ответа у Брюса не нашлось, и они поссорились. Сабуро рассердился и вышел, громко хлопнув дверью. Позже он вспоминал, что в тот момент осознал:
читать людям лекции, не объясняя им, как сделать то, о чем вы говорите, абсолютно неэффективно. Даже сегодня многие люди преподают различные предметы именно так. Это понимание определило практический подход Накамуры к обучению объединению ума и тела.
Поскольку он находился в Европе, он решил продолжить исследования молодой европейской науки психологии, общие темы из которой позже адаптировал в свое учение. Его исследования в области психологии и философии продолжались во Франции, Германии и Бельгии — и туберкулез сопровождал каждый его шаг.
Встречи со знаменитостями и философами
Вскоре после семинара Брюса один знакомый дал Накамуре рекомендательное письмо к знаменитой актрисе Саре Бернар (1844–1923). В 1911 году он отправился в Париж, чтобы встретиться с ней. Бернар была не только великой актрисой, но и увлеченно изучала философию. Когда он посетил ее особняк, то ожидал увидеть пожилую женщину, но Бернар выглядела всего на 27–28 лет. На самом деле ей было 66.
— Вы выглядите очень молодо. Вы действительно Сара Бернар?
— У актрисы нет возраста, — ответила она, улыбаясь. Так Сабуро получил первый урок о том, как отношение влияет на старение, и эта «философия не-старения» впоследствии упоминалась в его классах.
Он прожил несколько месяцев в ее доме, где собирались великолепные актрисы и знаменитости и где он часто слышал искренний счастливый смех. Именно там он оценил благотворное влияние смеха на здоровье и мышление. Это станет одной из основ его учения. (Много лет спустя один из моих учителей Син-син-тойцу-до сэнсэй Есихико Хирата иногда начинал занятия, последовательно проводя нас через три уровня смеха в животе — процедура, унаследованная от сэнсэя Накамуры.)
Бернар познакомила его с биографией Иммануила Канта, немецкого философа, с детства страдавшего неизлечимой болезнью легких. Кант испытывал невыносимую боль и беспрестанно жаловался родителям. В конце концов врач сказал ему: «Ваша болезнь, к сожалению, неизлечима. Ваше тело страдает, но ум здоров и не должен страдать. Если вы не станете думать о своем теле, ваш ум будет следовать вашим стремлениям». Тогда Кант понял, как ему следует жить: он будет следовать склонности своего ума делать то, что он больше всего хотел — изучать философию.
Сабуро был тронут этой историей, и ее суть впоследствии была отражена в его Син-син-тойцу-до, «Пути объединения сознания и тела». Сэнсэй Накамура рассказывал, что он часто вспоминал историю Канта, когда испытывал трудности с длительными периодами медитации в Индии — последней остановке в его поисках здоровья и духовной реализации.
Находясь в Париже, он по рекомендации Бернар посещал Лионский университет и учился у французского психолога, который преподавал метод самовнушения с помощью зеркала. (Вариант этого важного инструмента изменения привычек за авторством сэнсэя Накамуры можно найти в книге «Японская йога: путь динамической медитации».)
Вскоре Сабуро покинул Францию, чтобы встретиться с Гансом Адольфом Эдуардом Дришем (1867–1941). Дриш был немецким биологом и философом. Он обнаружил, что сегмент раннего эмбриона морского ежа может развиться в полноценное, хотя и меньшее, чем обычно, живое существо. Это бросило вызов господствующим механистическим взглядам и привело Дриша к теории витализма, объясняющей органические системы в терминах непознаваемого самодетерминирующего закона, а не в чисто физических или химических терминах. Он был автором книг «Витализм. Его история и система», «Теория порядка», «Логика как процесс» и «Теория реальности». Дриш преподавал философию в Гейдельбергском университете, а затем в Кельне и Лейпциге. В 1933 году с приходом к власти нацистов он подал в отставку.
Сабуро спросил его об отношениях между телом и умом и о том, как сделать ум сильнее. Философ ответил: «Это вековая тайна. Мы оба будем размышлять об этом. Если кто-то из нас найдет ответ, это будет огромный вклад в развитие человечества». Комментарии Дриша были честными, но не вселяли надежды. Много лет спустя сэнсэй Накамура говорил ученикам: «Я думал, что открою эту дверь и там будет сад прекрасных цветов, но нашел лишь пропасть отчаяния».
Сабуро потерял всякую надежду. В мае 1911 года он решил вернуться в Японию, чтобы увидеть свою мать и умереть в разочаровании. В Марселе он сел на грузовое судно, идущее в Китай. «Интересно, умру ли я по дороге домой, лежа в постели, как морская вошь?” — думал он.
Когда судно приблизилось к Суэцкому каналу, пришло сообщение, что в канале села на мель итальянская канонерская лодка и придется остановиться в Египте на несколько дней. Они бросили якорь в Александрии, в устье Нила.
С Сабуро завел знакомство находившийся на борту кочегар с Филиппин: «Вы и я — единственные азиаты на этом судне. Почему бы нам вместе не пойти посмотреть на пирамиды?» Сабуро был не в настроении, но поехал с ним в Каир, где они остановились в гостинице. На следующее утро Сабуро откашлял изрядное количество крови в раковину. Чувствуя головокружение, он не мог стоять и безжизненно лежал в постели. Его спутник смотрел на пирамиды один.
Таинственный незнакомец
В конце концов один из сотрудников отеля обратил на него внимание и сказал: «Если вы не будете есть, то умрете». Он на руках принес изможденного Сабуро в ресторан отеля. Позже сэнсэй Накамура писал, что заказал суп, который на вкус показался ему как песок.
Затем он заметил джентльмена в пурпурной накидке, сидевшего в пяти или шести столиках от него. Кожа у того была коричневая, и выглядел он лет на шестьдесят. По правде говоря, он был ближе к 100. Позади него стояли двое мужчин и размахивали огромными веерами из перьев.
«Наверное, какой-то вождь», — подумал Сабуро. Незнакомец посмотрел на Сабуро и улыбнулся. Сабуро, странно тронутый взглядом мужчины, слабо улыбнулся в ответ. Старик скомандовал: «Иди сюда!» В одно мгновение Сабуро оказался перед ним. Он чувствовал себя так, словно его притягивал сильный магнит. Джентльмен несколько минут пристально смотрел на него, а потом заговорил по-английски.
— У тебя тяжелая болезнь, и ты отказался от жизни. Но мои глаза говорят мне, что тебе еще не суждено умереть. Завтра пойдешь со мной.
— Конечно, — не задумываясь, ответил Сабуро. И сам удивился своим словам.
Он рассказал эту историю филиппинскому кочегару, на что тот возразил: «Может быть, он работорговец и хочет тебя продать!» Он пытался остановить Сабуро от поездки с этим странным человеком. Ситуация выглядела серьезной, и его друг начал плакать от страха и разочарования. Но Сабуро уже принял решение.
На следующее утро он отправился на берег реки, где увидел пришвартованный корабль с тремя парусами. На борту был его новый благодетель, который просто сказал: «Ты спасен». Сабуро не спрашивал, кто он, куда его везут и даже как тот собирается его спасти. Позже он вспоминал: «Мое молчание, казалось, заинтересовало и обрадовало господина в пурпурном».
У подножия Гималаев
После трехмесячного путешествия по Индии они достигли деревни в Непале под названием Горхе, которая находилась у подножия третьей вершины горы Канченгджанга в Гималаях. Канченгджанга является третьей по высоте горой мира (8586 м) и принадлежит горной цепи, пересекающей Индию, Непал и Бутан. Горхе находится в долине реки Рамам между Китаем и Индией всего в нескольких милях от индийских городов Мирик, Симана Басти и Шилигури. Его окружают густые леса и горы. Дикие рододендроны и магнолии растут там повсеместно.
Горхе был историческим местом, куда йоги (2) приходили практиковать под руководством своего гуру, или учителя. Таинственным человеком был этот гуру, знаток йоги по имени Калиапа (он же Кариапа, или Кариаппа). Он заявил, что британская королевская семья ежегодно приглашала его к королю, и Сабуро случайно встретил Калиапу в Каире, когда тот возвращался в Индию. Эта встреча стала поворотным моментом в нашей истории, и не только потому, что она спасла Сабуро жизнь. Сабуро Накамура стал сэнсэем Тэмпу Накамурой, основателем Син-син-тойцу-до. Часто с любовью именуемый Тэмпу-сэнсэем, он, в свою очередь, спас бесчисленное количество японцев от болезней и многим помог духовно.
В этой деревне йогинов Сабуро выделили простую хижину и поручили ухаживать за ним пожилому человеку. Поскольку Сабуро, по индийским верованиям, принадлежал низшей касте, а Калиапа — высшей, Сабуро было запрещено говорить с ним напрямую.
Каждое утро гуру давал аудиенцию своим ученикам. Сабуро и другие бросались ниц на землю и не могли смотреть вверх. Так проходили дни, но Калиапа ничему его не учил. Сабуро предполагал, что гуру немедленно позовет его для наставлений, но прошло больше месяца без какой-либо практики. Неужели Калиапа забыл о своем обещании в каирском отеле? Сабуро не мог больше ждать, и однажды, когда гуру оказался рядом, внезапно встал и выпалил: «У меня есть вопрос!»
Калиапа широко улыбнулся. Тогда Сабуро понял, что тот не забыл о своем обещании.
— В Каире вы сказали, что будете учить меня. Когда вы это сделаете?
— Я готов начать в любое время, но ты еще не готов.
— Я готов! Я пришел сюда только по этой причине!
— Ты не выглядишь готовым. Позволь мне объяснить. Принеси мне холодной воды.
Тут и там стояли глиняные горшки с водой. Сабуро принес один из них своему гуру. Затем Калиапа приказал принести горячей воды.
— Налей горячую воду в холодную, — сказал учитель, хотя горшок был уже полон.
— Вода перельется через край, если я это сделаю, — сказал Сабуро.
— Откуда ты знаешь?
— Это же очевидно! — возмущенно заявил Сабуро.
— То же самое можно сказать и о тебе. Твой ум полон других вещей. Ты думаешь: «Я изучал медицину в Америке, я из развитой страны, и я прочитал много книг по философии». Ты полон гордости. Если ты не пуст, все, что я скажу, не войдет в твой ум. Верно?
Сабуро сразу все понял и был ошеломлен.
— Кажется, теперь ты понял. Хорошо. Я буду учить тебя с завтрашнего утра. Приходи ко мне с умом, как у новорожденного.
Первые шаги на Пути
Наконец Сабуро приступил к занятиям йогой. Он изучал различные методы, уделяя особое внимание медитации и дыхательным упражнениям. Но более того, Калиапа создал атмосферу, в которой Сабуро перестал искать откровения в книгах, идеологиях или верованиях других. Калиапа, используя психологические подходы, которые сэнсэй Накамура называл суровыми, побуждал его искать непосредственное осознание, которое не зависело ни от мастера, ни от метода.
Калиапа учил его, что вселенная и люди — одно. Таким образом, мы наделены энергией вселенной (ки по-японски, прана по-санскритски). Поэтому Калиапа считал, что мы можем учиться у самой природы. Он сообщил Сабуро, что тот слишком полагается на знания других, и что его болезнь была скрытым благословением, потому что она заставляла его размышлять о природе своего существа. Тем не менее, чтобы продвинуться дальше в жизни, пришло время забыть о смерти. Калиапа настаивал, что, поскольку невозможно предсказать, когда его не станет, Сабуро должен перестать мучиться из-за смерти и научиться проживать каждый день полноценно.
Калиапа также заметил, что тело отражает мозг и чувства. Образно говоря, ум — это источник потока, а тело подобно самому потоку, бегущему вниз. Калиапа подчеркнул, что если тело заболевает, ум должен оставаться позитивным, иначе наше физическое состояние еще больше ослабеет. Он даже указал, что состояние определенных органов является признаком сопутствующих эмоциональных трудностей.
Он учил Сабуро, что важным шагом для поддержания позитивного состояния ума, тела и органов является понимание кумбхаки — психофизического состояния, которое, по его словам, сродни духовному телу, способному переносить трудности в суровых Гималайских горах. Его учитель только намекал, как это сделать: «Представляй свое тело как бутылку, полную воды, которая равномерно давит во все стороны. Это и есть кумбхака».
Йоги входили в неглубокий ручей и сидели в воде в медитации, чтобы постичь кумбхаку. Горхе расположен на высоте 1250 м, и вода была ледяной, идущей от растаявшего гималайского снега. Погрузив нижнюю часть тела в поток, они старались удерживать позу, используя кумбхаку, которая позволяла переносить сильный холод и которая полностью описана в книге «Японская йога: Путь динамической медитации». Раз в день Сабуро практиковал это с другими йогами. Гуру сказал ему, что старик, которому тогда было почти 90 лет, делал это в течение многих лет, но все еще не мог оставаться спокойным в холоде. Сабуро, однако, через несколько недель уже мог терпеть ледяной поток.
«Теперь ты понял!», — сказал Калиапа, когда Сабуро сел в воду. Но как только он покинул ручей, его гуру воскликнул: «Нет, еще нет!»
Сабуро гадал, что же еще выглядело недостаточно хорошо для его наставника. Он продолжал практиковать в воде, и через несколько дней, когда он вышел из ручья, Калиапа радостно сказал: «Ты быстрее всех овладеваешь кумбхакой».
Хотя Сабуро был доволен своим прогрессом, его не слишком радовало то, что ел. Он видел, что еда в деревне йогинов была скудной — иногда просто пшено или куриное просо, приготовленное на воде и подаваемое на фиговых листьях. Однажды он пожаловался своему учителю: «Я страдаю туберкулезом. Когда я был в Европе, я ел питательную пищу, такую как мясо и яйца, каждый день. Здесь же еда плохая. Может ли она поддерживать мое тело?»
Калиапа отметил, что вегетарианская диета более чем приемлема для поддержания здоровья. Со временем Сабуро понял, насколько важно это положение.
Через несколько месяцев он перестал харкать кровью. Его хроническая лихорадка спала, и он набрал вес. Сначала он подумал: «Этот чистый, свежий воздух, должно быть, полезен для меня». Но годы спустя он решил, что вегетарианская пища улучшила его здоровье. На протяжении всей своей жизни он поощрял своих учеников придерживаться вегетарианской или, по крайней мере, полувегетарианской диеты.
Когда он понял кумбхаку, гуру начал приводить его к водопаду высоко в горах, чтобы медитировать. Калиапа верхом на осле и Сабуро пешком ежедневно поднимались на гору. Возле основания водопада была плоская скала. Во время их первого визита Калиапа указал на камень и сказал: «Сиди там и думай о том, зачем ты родился». Как только тот принял позу лотоса — любимую позу для сидячей медитации своего гуру, — Калиапа ушел.
Сабуро сидел и думал часами. Вечером неожиданно появился его учитель и попросил ответить на вопрос. Ответ был неправильным. Тогда Калиапа внезапно ударил его!
В этот шокирующий момент Сабуро понял, что мы рождены с великой миссией работать в унисон со вселенной. Позже он вспоминал, как чувствовал себя единым со вселенной и получал ее мудрость. Это осознание в конечном счете привело Накамуру к тому, что он назвал людей «венцом творения», поскольку только люди осознают свое рождение и уверены в том, что умрут. Более того, хотя растения и животные едины со Вселенной, как и люди, лишь люди могут осознать это и действовать в соответствии с этим. У людей есть подсознательные качества, общие с растениями, и эмоциональная природа, подобная животным. Но, в отличие от растений и животных, люди обладают способностью к логике, редко встречающейся у животных.
Эта способность к рациональному мышлению может увести людей от их естественного состояния. Но это также дает нам возможность сознательно постигать нашу внутреннюю гармонию со вселенной, которую сэнсэй Накамура назвал «учу-рэй» — вселенский разум, или рэйсэйсин, «духовный разум» подлинного человеческого существа.
Он рассказал об этом в общем Калиапе. И на этот раз его учитель ответил: «Молодец!»
Голос Неба
Несмотря на это, Сабуро и Калиапа продолжали посещать водопад для медитации. Сначала Сабуро был раздражен грохочущим каскадом, жалуясь своему учителю:
— Этот звук ужасен; он оглушителен и сводит меня с ума. Можно мне посидеть где-нибудь в более спокойном месте?
Калиапа отвечал:
— Я серьезно думал об этом и выбрал для твоей медитации этот плоский камень.
— Почему?
— Чтобы помочь тебе услышать голос Неба.
— Голос Неба?
— Да.
— У Неба есть голос?
Сабуро уважал своего гуру, но идея, что Небо может говорить, вызывала у него сомнения. Выходец из более цивилизованного, образованного общества, он думал, что находится в менее утонченной стране. Он недоверчиво спросил:
— А вы когда-нибудь слышали его?
— Да, постоянно. Я слышу его, даже когда мы разговариваем.
Для Сабуро это звучало бессмысленно. Калиапа уточнил:
— Если тебя беспокоит водопад, ты не сможешь услышать его. И не сможешь услышать голос Земли.
— То есть, Земля тоже говорит?
Калиапа объяснил:
— Вой зверей, стрекотание насекомых, пение птиц, шум ветра — все это голоса Земли.
— Я их слышу.
— Услышишь ли ты их, сидя под водопадом?
— Нет, это невозможно! Рядом с этим всепоглощающим звуком ничего не слышно, — вырвалось у Сабуро.
— Думая негативно, ты действительно не сможешь их услышать. Попробуй услышать голос Земли сегодня. Все-таки сначала попробуй, а потом решишь, слышишь ты его или нет.
Он пытался, но водопад грохотал, и он не мог ничего услышать. Но через несколько часов, закрыв глаза и спокойно сидя на своем камне, он услышал слабое чириканье. Он открыл глаза и увидел маленьких разноцветных птичек, перелетающих с камня на камень. Сначала это показалось ему галлюцинацией, но вдруг он отчетливо услышал пение птицы в унисон с движением ее крючковатого клюва. После этого он заметил, что всякий раз, когда он напрягался, чтобы прислушаться, он не мог слышать птиц. Но когда он ничего не делал, его разум становился спокойным и пустым, и он мог подслушивать их щебет. Это было ключевое осознание, которое вы также оцените, когда будете изучать медитацию в книге. Короче говоря, чем больше мы пытаемся успокоить ум, тем больше мы его выбиваем из колеи.
Проведя несколько дней в одиночестве, без движения у гималайского водопада, Сабуро слышал стрекотание цикад, шелест листвы на ветру и даже вой пантер и волков в глубине леса. Он радостно сообщил об этом Калиапе.
— Это прекрасно. Теперь так же слушай голос Неба.
Сабуро изо всех сил старался уловить этот голос, однако ничего не слышал. У него не было ни единой зацепки, поэтому он в конце концов спросил Калиапу:
— На что похож этот голос?
— Слышал ли ты также голос Земли, когда пытался услышать голос Неба?
— Что?
— Ты сможешь услышать голос Неба, если не будешь привязан к голосам Земли, которые лезут в твои уши, — пояснил Калиапа.
Сабуро был озадачен, но продолжал стараться услышать голос Неба. «Я буду по-настоящему игнорировать голос Земли», — думал он. Но чем больше он старался, тем больше звуки природы застревали у него в голове.
Тогда Сабуро понял, что если мы стараемся не думать о чем-то, мы думаем об этом. Настоящая медитация включает в себя «делание ничего» и пребывание в абсолютно естественном состоянии.
День за днем он тщетно прислушивался к голосу Неба. Он злился, но эго не позволяло ему задать Калиапе еще один вопрос. Разочарование нарастало, и он начал раздражаться.
В течение долгих часов он сидел в медитации, абсолютно неподвижно, как статуя, рядом с водопадом. И каждый день он испытывал невыносимую боль в ногах и спине, не говоря уже о душевных муках. Однажды он даже подумал о том, чтобы броситься в водопад. «Сколько же дней прошло вот так?» — подумал он.
Однажды, сидя с закрытыми глазами, он почувствовал, как что-то коснулось его колена. Он открыл глаза и увидел животное размером с большую собаку. Сабуро сразу понял, что это был не слишком крупный детеныш черной пантеры.
Сабуро смотрел на пантеру. Пантера смотрела на Сабуро.
Когда он взглянул в ее сверкающие глаза, его ум опустошился, как в тот момент, когда он впервые услышал голос Земли. Он не делал ничего, и большая кошка неторопливо побрела к ручью. Когда она ушла, появился Калиапа и бросился к нему:
— Ты видел пантеру?
— Да.
— Ты в порядке?
— В порядке, господин.
Сабуро знал, что гималайские черные пантеры — самые свирепые и опасные в мире. Вечером, когда они возвращались домой, гуру спросил:
— Ты почувствовал страх, когда увидел пантеру?
— Нет, совсем нет.
— Значит, ты скоро услышишь голос Неба. Когда твои глаза встретились с глазами пантеры, ты ничего не сделал и не подумал. Это естественное, непринужденное, невинное чувство чрезвычайно важно. Не забывай это чувство!
Прошло еще три месяца, но Небеса молчали. Он сказал Калиапе:
— Этот голос услышать очень трудно.
— Если ты думаешь негативно, это трудно. Сейчас поют птицы и цикады. Но когда ты слушаешь меня, твой ум воспринимает их, но он не привязан к ним и не отвлекается на них. Ты можешь по-настоящему слышать меня только тогда, когда мысленно не зациклен на других звуках в нашем окружении. Вот почему ты можешь слышать меня, верно? Вот и все. Это одно и то же. Все очень просто.
Сабуро снова и снова пытался услышать голос Неба, и это сводило его с ума. Он чувствовал себя униженным, и его напряжение достигло предела. «Достаточно! С меня хватит. Я сдаюсь». Он встал и крикнул: «Что толку? Я прожил всю жизнь, не слыша этого голоса. Черт с ним!» Он упал на траву. Наполовину открыв глаза, спокойно посмотрел на небо. Мимо проплывали клочья облаков, и его манила изменчивая форма каждого облака. Хотя он все еще слышал звуки вокруг себя, бессознательно он снова обнаружил, что ничего не делает и ни о чем не думает.
Внезапно он испытал состояние за пределами мысли, за пределами личного эго, за пределами страдания. Позже он писал, что в то мгновение, в момент вне времени, он глубоко проник в изначальную природу жизни.
Калиапа неторопливо подъехал к водопаду на своем верном осле. Здесь, на закате он нашел преображенного ученика. Сабуро сказал ему, когда они покинули гору:
— Я смотрел на облака, и внезапно мои мысли о себе исчезли… просто огромная пустота, наполненная энергией. Это неописуемо, но я не слышал никакого голоса.
— Наконец ты услышал!
— Что вы имеете в виду?
— Голос Неба — это голос вселенной. Это голос без голоса, звук без звука — абсолютная тишина.
— Понятно… Но у меня есть еще один вопрос. Что будет теперь, когда я его услышал?
— С этого момента твою жизнь будет вести и наполнять неизмеримая энергия вселенной, — ответил Калиапа.
— Энергия вселенной?
— Скоро признаки ее присутствия станут очевидны для тебя.
На глаза Сабуро навернулись слезы. Он подумал: «Я изучал медицину в Колумбийском университете, но не мог понять этой истины. Теперь вселенная, пытаясь спасти такого дурака, как я, шепчет свои секреты через этого старика». И он закричал от радости.
Шел 1912-й год. В 36 лет он испытал сатори, или духовное осознание. Его болезнь давно прошла и больше никогда не возвращалась.
Возвращение в Японию
Прожив Индии и Непале около трех лет, в 1913 году Сабуро отправился домой. По дороге в Японию он остановился в Шанхае, чтобы переменить корабль. Там он встретил старого друга, японского посла в Китае Эндзиро Ямадзу. Дипломат попросил его стать телохранителем Сунь Ятсена, который участвовал в Синьхайской революции, чтобы освободить китайский народ от правления императора. Сабуро согласился и в конце концов стал главным консультантом Сунь Ятсена. В награду за свою службу, уезжая из Китая, Сабуро получил изрядное количество серебра.
С этим капиталом он добился успеха в мире бизнеса. В течение нескольких лет он стал президентом Токийского банка бизнеса и сбережений и вошел в совет директоров Дай Нихон Сэйфун Миллинг Компани. Он также успешно управлял несколькими компаниями, став довольно богатым человеком.
Проведя несколько лет в качестве ведущего игрока в японском деловом сообществе, Накамура ясно понял, что должен преподавать то, что понял в Индии. Он отказался от своего социального статуса, бизнеса и состояния. В 43 года он начал обучать людей. Это было 8 июня 1919 года.
Ветер небес
Сабуро взял себе имя Темпу, что значит «ветер небес» (3). Он создал это имя из иероглифов «тэн» и «пу», заменив произношение иероглифов для амацукадзе. Амацукадзе — это формальная техника, или ката, в фехтовании школы Дзюхэн Рю, в котором сэнсэй Накамура был исключительно искусен. Это имя также апеллировало к его духовной природе.
Он преподавал комбинацию различных способов и форм медитации, которым научился, но поначалу исключительно на частных уроках. Постепенно он стал обучать более открыто. Каждое утро он проводил бесплатные занятия по Син-син-тойцу-до в Токио в парках Хибия и Уэно. Сэнсэй Накамура подчеркивал единство ума и тела, которое называл Син («ум») Син («тело») Тойцу («объединение») До («Путь»). Названия «Синсин Тойцу» («Объединение ума и тела»), Синсин Тойцу Хо» («Искусство объединения ума и тела») и «Тойцу До» («Путь объединения») также использовались, а иногда и до сих пор используются практикующими. Подлинный дух учения не может быть ограничен именем.
Он основал Тойцу Кай («Сообщество объединения»), причем слово «тойцу» приближенно передает термин «йога», что на санскрите означает союз, гармония. В сентябре 1919 года Ивао Мукай, главный прокурор, заметил Накамуру и представил его Такаси Хара, премьер-министру Японии. «Этот человек должен преподавать в приличном месте, а не на улице», — заметил Хара.
Он помог некоторым ученикам сэнсэя Накамуры создать сообщество для поддержки его работы. Оно называлось Тойцу Тэцуи Гаккай, «Общество объединяющей философии и медицинских исследований», его деятельность была направлена на улучшение психического и физического здоровья. Это была некоммерческая образовательная организация, а не церковь или храм. Сэнсэй Накамура настаивал на том, что Син-син-тойцу-до — это исследование сути духовности, а не организованная религия.
Его лекции посещали известные в политических и финансовых кругах люди. Генерал Хэйхатиро Того, Дзюго Сугиура, знаменитый педагог, Содо Исикава, знаменитый дзэнский мастер храма Содзидзи, — вот лишь некоторые из его ранних учеников. Позже в его семинарах стали принимать участие и другие известные люди, такие как Юкио Одзаки (министр юстиции Японии), Синпэй Гото (министр внутренних дел Японии и президент Маньчжурской железной дороги) и Соитиро Асано (основатель крупной цементной компании «Асано»). К 1923 году его слава выросла до такой степени, что министр юстиции Сенносукэ Йокота попросил сэнсэя Накамуру вмешаться в рабочий спор, связанный с Корейской железной дорогой Кейнань.
В 1924 году выдающийся адмирал флота Эйсуке Ямамото (президент Японской военно-морской академии) посоветовал маркизу Комацу изучать Син-син-тойцу-до. По рекомендации Комацу (бывшего принца Тэрухиса Китасиракавы) сэнсэй Накамура обучал трех имперских принцев (Хигасикуни, Китасиракаву и Такэду).
Когда сэнсэю Накамуре было 49 лет, его лекция «Ямаи и Бёки» («Болезнь и беспокойство о ней») была передана по радио по всей Японии радиостанцией в Осаке. 8 июня 1925 года она вышла в эфир всего через восемь дней после основания радиостанции. (Он был одним из первых японских ораторов в прямом эфире. Его первая лекция состоялась всего через несколько месяцев после инаугурационной радиопередачи Японии 22 марта 1925 года.)
С 1925 года многочисленные филиалы Тойцу Тэцуи Гаккай были созданы в Киото, Нагое, Кобе и Отару, Хоккайдо. В январе 1940 года Тойцу Тэцуи Гаккай был переименован в Темпу-Кай («Общество Темпу»). Семинары и мероприятия проводились по всей стране вплоть до начала Второй мировой войны.
В марте 1945 года (последний год Второй мировой войны) военное правительство Японии приказало снести штаб-квартиру Тэмпу-Кай в Токио. Это было связано с пацифистской философией сэнсэя Накамуры и бесстрашным публичным осуждением войны. В октябре 1946 года в зале здания Тораномон в Токио состоялись первые после войны лекции Син-син-тойцу-до. С этого дня ежемесячные публичные лекции проводились в различных местах разрушенного войной мегаполиса.
В октябре 1947 года, в возрасте 71 года, сэнсэй Накамура в течение трех дней преподавал Син-син-тойцу-до перед аудиторией из примерно 250 чиновников Генерального штаба армии США. Семинар проходил в полуподвальном зале здания издательства «Майничи Пресс». В зале оказался миллионер Джон Д. Рокфеллер III. Впечатленный учением японской йоги, он предложил перевезти сэнсэя Накамуру в США для преподавания. Накамура отказался, заявив, что его первоочередной задачей является восстановление разрушенной войной Японии.
В начале 1950-х годов деятельность Темпу-Кай снова стала намного активнее. В 1962 году, когда Накамуре было 82 года, японское правительство официально признало Тэмпу-Кай некоммерческим образовательным фондом, или дзайдан ходзин. Этот важный и труднодоступный статус стал признанием работы, которую сэнсэй Накамура вел в течение многих лет, чтобы помочь людям улучшить свое здоровье.
В 1968 году в Токио был завершен Темпу Кайкан («Организация Общества Темпу»). Среди бывших и нынешних учеников Син-син-тойцу-до — члены японской императорской семьи, правительственные чиновники, бизнесмены, известные ученые, лауреаты японского ордена культуры, золотые призеры Олимпийских игр, известные актеры и знаменитые романисты. Среди них были император Хирохито, Коносуку Мацусита — председатель правления Мацусита/Панасоник, Сюдзэй Курата — президент Hitachi Manufacturing и Дзин Сано — президент Kawasaki Industries. Тем не менее, сэнсэй Накамура никогда напрямую не афишировал своих учеников. Он предпочитал разделять Путь Вселенной с людьми, которые нашли его естественным путем своей духовной эволюции. Новые ученики присоединялись к Темпу-Кай по рекомендации старших членов группы.
Сэнсэй Накамура учил определенным методам координации ума и тела, медитации и оздоровления, но они просто служили методами улучшения жизни. Эти техники, хотя и полезны, не могут мистическим образом привести к просветлению. Никакая техника не может сделать этого. Правильные техники в состоянии значительно улучшить наше здоровье и при правильных обстоятельствах помочь в рождении среды, в которой может происходить медитация. Именно в медитации, а не в копируемом методе, существует возможность для духовной реализации. В Син-син-тойцу-до можно увидеть различные исторические влияния.
Индийское влияние
Сэнсэй Накамура практиковал уникальные версии раджа-йоги и карма-йоги с Калиапой, с акцентом на раджа-йогу. Эти формы оказали большое влияние на его учение.
Карма-йога — это йога действия, культивирующая осознание наших действий и их последствий. Это также йога бескорыстного служения (сева — санскр.), признающая, что, поскольку мы все едины со вселенной, то, помогая другим, мы помогаем себе. Труды сэнсэя Накамуры да и все его действия после возвращения из Индии были примерами его пути в карма-йоге.
Раджа-йога часто рассматривается как «классическая йога», йога медитации, изложенная в «Йога-сутрах» Патанджали — двухтысячелетнем фундаментальном труде по этой теме. В «Йога-сутрах» курс медитации, включающий как ум, так и тело, объясняется как путь к духовному освобождению через единение со вселенной. Патанджали учил восьмеричному пути — одной из старейших и наиболее уважаемых интерпретаций йоги в Индии. Хотя со времени написания «Йога-сутр» развилось несколько видов йоги, многие считают, что следующая восьмиступенчатая форма является наиболее репрезентативной для древней и традиционной йоги:
1. Яма — пять внешних характеристик духовности:
- а) Апариграха — удовлетворенность и нематериализм
- б) Астея — уважать чужую собственность и границы; не воровать
- в) Ахимса — ненасилие
- г) Брахмачарья — сдерживание плоти
- д) Сатья — искренность и честность
2. Нияма — пять внутренних характеристик самообладания:
- а) Самтоса — удовлетворенность настоящим
- б) Тапас — огонь решимости
- в) Сауча — чистота ума и тела
- г) Свадхья — самосознание и самоанализ
- д) Ишвара пранидхана — покориться вселенной
3. Асана — поза, которая больше относится к правильным позам для сидячей медитации, чем к позам физической подготовки, практикуемым сегодня в хатха-йоге
4. Пранаяма — дыхательные практики для уравновешивания, очищения и укрепления ума и тела
5. Пратьяхара — непривязанность к мимолетным аспектам жизни; выход за пределы чувств
6. Дхарана — методы концентрации, которые фиксируют ум на одной точке
7. Дхьяна — медитация, которая развивается из дхараны
8. Самадхи — экстатическое состояние единения со вселенной, которое является сутью медитации
Учение сэнсэя Накамуры сходно с восемью аспектами классической раджа-йоги. Его мировоззрение воплощало яму и нияму. Поза лотоса, которую он пропагандировал для медитации, похожа на одну из поз (асан), используемых в «Йога-сутрах». Он также продвигал пранаяму (дыхание) для здоровья.
В своей книге «Андзё дадза косё» Накамура объяснил преимущества отсутствия привязанности к относительному миру мимолетных явлений (пратьяхара). Он также указал, что в медитации мы выходим за пределы наших пяти чувств, чтобы «услышать беззвучный звук», который является квинтэссенцией вселенной, а также выражением пратьяхары. Накамура указывал, что его методы медитации проистекают из дхараны (концентрации), которая ведет к медитации (дхьяне). Все это завершается тем, что он назвал дзанмай, японским толкованием самадхи. Его Син-син-тойцу-до демонстрирует явное влияние классической йоги. Правда, это не согласуется с хатха-йогой, часто популяризируемой на Западе, с ее акцентом на физическую подготовку и формирование тела. Однако это очень похоже на древнюю раджа-йогу, изложенную в «Йога-сутрах».
Хотя учение сэнсэя Накамуры не соответствует хатха-йоге или даже традиционной индийской йоге, неправильно думать, что оно лишь слегка связано с подлинными индийскими йогическими традициями. Оно глубоко связано с освященными веками медитативными практиками раджа-йоги.
Тем не менее, его учение не является простой копией того, что он узнал в Индии. Это, скорее, новый способ объяснения древних истин — истин, которые выходят за рамки культур и различий. Опираясь на медицину, психологию и науку, он искал другой, более простой способ представления этих учений современным людям. Поэтому ошибочно думать, что Син-син-тойцу-до больше не ассоциируется с индийской медитацией. В то же время предположение, что это просто японский перевод оригинальной раджа-йоги, также ошибочно.
И медитации Андзё Дадза Хо, и медитации Муга Ити-нэн Хо, созданные Накамурой, были сформированы на основе йогической медитации. Поскольку Накамура имел ограниченную подготовку в хатха-йоге, более физическом стиле йоги, для него было естественно развивать упражнения на растяжку и физическое воспитание, основанные на философии Калиапы, японских боевых искусствах и его собственных озарениях. Тем не менее, он время от времени преподавал несколько асан, или поз, хатха-йоги. И когда он создавал новые дыхательные техники, некоторые традиционные упражнения пранаямы также были учтены. Однако в «Японской йоге» я делаю оговорку, что хотел бы избежать изложения материала, легко доступного в десятках книг по индийской йоге.
Западное и Восточное влияние
Особое внимание сэнсэя Накамуры на экспериментах и понимании через прямое озарение перекликается с его опытом в науке и медицине. Он курировал эксперименты по изучению эффектов Син-син-тойцу-до; по сей день выдающиеся врачи западного стиля в Японии являются известными практиками этого искусства. Его процессы самовнушения, о которых вы можете прочитать в книге «Японская йога: путь динамической медитации», заимствованы из его изучения психологии в Европе.
Такие практики, как самовнушение, во времена Накамуры были в моде в США и Европе, где их распространяли сторонники движения «Новое мышление». Некоторые их группы делали акцент на полунаучных теориях XIX века, таких как месмеризм, в то время как другие пропагандировали самовнушение, аффирмации и методы самопомощи Эмиля Куэ. Одни выступали за медитацию, другие учили позитивному мышлению как отправной точке для обучения «закону привлечения», или тому, как привлечь личный/финансовый успех, визуализируя соответствующие условия. Некоторые подчеркивали вегетарианство, другие учили важности силы воли и направленности мыслей, а третьи сосредоточились на психофизическом исцелении и аффирмативной молитве.
Несмотря на то, что название «Новое мышление» объединяет различные, иногда противоречащие друг другу движения и философии, оно имеет определенные общие принципы. Основной принцип заключается в том, что именно мышление индивида определяет его восприятие мира. Философия идеализма и оптимизма, «Новое мышление» исповедует центральную роль сознания в отношении переживания физического мира и делает акцент на позитивном мышлении, аффирмациях и медитации. Эти методы обычно преподаются с помощью книг и курсов.
Сторонники «Нового мышления» породили различные философии саморазвития, самосовершенствования и самопомощи, такие как философии, пропагандируемые писателями Наполеоном Хиллом и Чарльзом Ф. Хаанелем, с их акцентом на тренировке силы воли для достижения успеха. Одним из выдающихся авторов, повлиявших на «Новое Мышление», был Орисон Суэтт Марден, которого знал Накамура. Некоторые из его учений явно перекликаются с Син-син-тойцу-до. При работе над этой статьей стало ясно, что движение «Новое Мышление» оказало глубокое влияние на Син-син-тойцу-до, гораздо большее, чем иногда признается в Японии.
И, несомненно, в учении сэнсэя Накамуры можно увидеть японское влияние. Синтоизм — исконная японская вера, подчеркивающая чистоту и единение с природой, — пропитывает все аспекты японской цивилизации. Такое же впечатление на Японию произвел дзен-буддизм, появившийся из Китая много лет назад. Поскольку Накамура вырос в Японии, которая сотни лет была под влиянием дзен и синто, внешние факторы и эстетика этих доктрин обнаруживаются во всем, чему и как он учил.
Ему нравились книги Догэна, знаменитого дзенского монаха. Хотя он отбросил большинство религиозных атрибутов, ритуалов и правил, упомянутых Догеном, ему оказались очень близки духовное прозрение Догена и его концепции медитации. Когда ученики Накамуры указали, что формулировки текстов Догэна отличаются от его (и для множества людей непонятны), он не смутился. Он объяснил, что отождествляет себя не столько с текстами, сколько с духом, стоящим за ней, добавив, что йога и дзен произошли из одной и той же индийской почвы. Он чувствовал, что йогическая медитация Калиапы и дзен Догэна ведут к одному и тому же месту, но он также ясно выражал свое желание создать новые объяснения как индийской медитации, так и японского дзен, к которым современным людям было бы легче относиться.
Кроме того, в Син-син-тойцу-до можно обнаружить японизированное китайское влияние. Сэнсэй Накамура говорил по-китайски и жил в Китае в некоторое время.
Китайский даосизм изначально делал акцент на существовании в гармонии с природой и космосом. Со временем он развил медитацию и практики здоровья, направленные не только на мудрость, но и на долгую жизнь, а в некоторых сектах даже на полное бессмертие. Сотни лет назад вместе с другими аспектами китайской цивилизации эти учения переместились в Японию, где даосизм получил название Докё. Продвинутых даосских мистиков, достигших высокой духовности и физического здоровья, а также, согласно древним легендам, вечной жизни, в Китае называли Сянь, а в Японии — Сеннин. Хотя современные японцы часто не различают человека и миф, когда думают о сеннин, в реальной жизни мистики сеннин практиковали Сеннин-до — японскую версию даосской йоги, которая предполагает увеличение жизненной энергии с помощью упражнений цигун (по-японски — кико). Сеннин считается японским эквивалентом йоги, и некоторые из их техник сопоставимы с методами, имеющими место в Син-син-тойцу-до, что, по мнению некоторых, позволяет считать его формой Сеннин-до. Накамура-сенсей упоминал Сеннин и Сеннин-до (Сендзюцу) в своих книгах, а его методы самоисцеления и некоторые из его дыхательных практик слишком близки к эзотерическим даосским дисциплинам, чтобы быть простым совпадением.
Хотя Син-син-тойцу-до не является боевым искусством, японское будо также повлияло на Син-син-тойцу-до. Сенсей Накамура был исключительным мастером фехтования на мечах Дзюхэн Рю, и мощь боевых искусств может ощущаться в формах динамической медитации, преподаваемой в Син-син-тойцу-до. Это также можно наблюдать в энергичной и дисциплинированной атмосфере на занятиях Син-Син-тойцу-до.
Во время Русско-японской войны он использовал свой меч в бою, заработав несколько сомнительное прозвище «Разящий Темпу». Однако после возвращения из Индии он с состраданием относился ко всем живым существам и во время Второй мировой войны вызвал гнев японского правительства, выступая против войны любого рода. Хотя он тренировался в одиночных упражнениях с мечом на протяжении всей своей жизни, он не представлял перед собой противника, когда использовал меч для динамической медитации. Его способности, тем не менее, оставались настолько огромными, что он мог легко рассекать толстые куски бамбука. И делал с помощью деревянного меча.
Вдохновляет? Конечно, но еще более вдохновляет тот факт, что бамбук был подвешен на кольцах, вырезанных из бумажных лент, которые, в свою очередь, висели на двух перевернутых ножах, удерживаемых двумя помощниками. Бамбук раскалывался, не разрывая верхние и нижние части в этих бумажных лентах. (Когда бамбук раскалывается пополам с огромной скоростью, средняя часть опускается, позволяя внешним концам выскользнуть из отверстий, не разрывая бумагу.) И Накамура, используя принципы координации сознания и тела, учил обычных людей, не знакомых с фехтованием, совершать то же самое. Он даже учил разламывать пару палочек для еды с помощью визитной карточки или открытки, визуализируя энергию ки, проходящую через них. Такова сила объединения сознания и тела.
Движение из сита-хара, естественного центра в животе, и концентрация на этой зоне используются как в дзен, так и в боевых искусствах. В некоторых упражнениях по динамической медитации мы также можем заметить следы дзюдо. Поскольку сэнсэй Накамура дружил с создателем айкидо и у него учились видные инструкторы айкидо, в Син-син-тойцу-до, особенно в современных его ответвлениях, можно заметить влияние этого искусства.
Все эти дисциплины связаны с Син-син-тойцу-до, но не являются им. Уважаемый представитель этого искусства однажды раскритиковал часть моей истории сэнсэя Накамуры из «Японской йоги», говоря, что Син-син-тойцу-до был созданием Накамуры и не должен быть связан с другими дисциплинами. Я согласен, но лишь до определенной степени.
Син-син-тойцу-до, несомненно, является результатом творчества сэнсэя Накамуры. Тем не менее, все происходит из чего-то. Ничто не появляется спонтанно, и намек на то, что Син-син-тойцу-до развивался исключительно в уме своего основателя, без исторических связей с другими культурами и медитативными дисциплинами, не пойдет на пользу читателям, сведущим в азиатской культуре и духовности. Для таких людей, как я, которые посвятили свою жизнь изучению азиатской религии, культуры, искусства и медитации, нетрудно понять, что йога, дзен, синтоизм, даосизм, боевые искусства и западные науки имеют отношение к Син-син-тойцу-до.
Но не заблуждайтесь; я не утверждаю, что смешение разрозненных элементов, перечисленных выше, приводит к возникновению Син-син-тойцу-до. Мы могли бы повторить все, что делал сэнсэй Накамура, и все равно не достичь реализации или даже не прийти к идентичным практикам. Он изучил множество методов, прежде чем отправиться в Индию. Это ему не очень помогло. По правде говоря, только когда он перестал изыскивать новое средство или дисциплину, он смог увидеть Путь вселенной.
Обучение Пути Вселенной
Сэнсэй Накамура преподавал около 50 лет. Он постепенно развивал упражнения и принципы объединения сознания и тела, которые отражали его становление в Индии. Его учение преобразило бесчисленное множество людей. Насчитывается более 100 000 человек, учившихся непосредственно у сэнсэя Накамуры.
Один из его любимых учеников сэнсэй Ацухиро Савай вспоминает, что в конце восьмого десятка у Накамуры была энергия как у двадцатилетнего. Сэнсэй Савай отмечал, как даже в старости его необычайный интеллект и обостренные чувства не угасли.
Незадолго до смерти он заметно ослабел. Среди его учеников были ведущие врачи, которые утверждали, что происходит нечто необычное — каждый из его органов и систем организма медленно приходит в упадок. Причину определить не удалось. Но ясность его сознания никогда не меркла.
В возрасте 92 лет, 1 декабря 1968 года, он созвал свою семью и учеников. Чувствуя, что конец близок, или, возможно, сознательно решив уйти, он сказал ясным и спокойным голосом: «Спасибо». С этими словами, как затихающий звук огромного и древнего колокола, он закрыл глаза и слился со вселенной.
Син-син-тойцу-до сегодня
Людей в сэнсэе Накамуре привлекало то, что он умел воспринимать существование непосредственно. Чтобы раскрыть свое прозрение, он использовал различные практики, с которыми был хорошо знаком, но не это главное. Все, с кем он общался и кого направлял своими утверждениями, были в большей степени вдохновлены силой его связи с абсолютной реальностью, а не чем-либо другим. Бесполезно копировать оригинальные методы, которые он изучал, собирать коллекцию таких приемов самостоятельно или слепо повторять то, что он разработал. Вместо этого мы должны лично воспринимать истину так, как это делал он.
После его смерти в Темпу-Кай попытались сохранить и консолидировать учение, создав официальные версии упражнений и методов. Но это легче сказать, чем сделать, потому что сэнсэй Накамура учил «в соответствии с человеком», то есть разные ученики иногда учились разным вещам, выполняя упражнения по-разному. Поскольку он не пропагандировал догму или религиозную традицию, когда был жив, его учение не было зафиксировано, и «официальные версии» оставались подвижными. Он продолжал учиться и расти, что привело к тому, что способы преподавания и практики различных упражнений также росли и менялись.
Таким образом, ранние ученики изучали иные подходы, чем люди, присоединившиеся к Темпу-Кай позже. Точно так же люди в Киото не всегда получали такие же инструкции, как люди в Осаке или Токио. Со временем, особенно после его смерти, некоторые учителя сделали собственные открытия, касающиеся объединения сознания и тела, которые заставили их преподавать и практиковать по-новому. Например, сэнсэй Коичи Тохэй, главный приверженец айкидо, дзен и дыхательных упражнений мисоги, а также один из старших учеников сэнсэя Накамуры, основал новую группу под названием Ки-но Кэнкюкай. Он создал свой собственный стиль Син-син-тойцу-до, модифицированный его опытом в других искусствах, а также новое боевое искусство под названием Син-син-тойцу айкидо.
Подобно сэнсэю Тохэю в айкидо, другие ученики смешивали принципы объединения сознания и тела со своими специфическими интересами или работой. Это неудивительно, поскольку сэнсэй Накамура поощрял учеников применять его учение в повседневной жизни. Например, в дополнение к практике Син-син-тойцу-до, мой учитель Есихико Хирата был музыкантом. Даже после того, как он перестал преподавать Син-син-тойцу-до, он зарабатывал на жизнь, предлагая уроки музыки, основанные на принципах координации ума и тела.
Сэнсэй Накамура привлекал лидеров из различных областей, включая изобразительное искусство, спорт, искусство исцеления и другие дисциплины. Некоторые из этих учителей включили упражнения и концепции объединения сознания и тела в свой конкретный предмет. (К сожалению, они не признали свой долг перед Син-син-тойцу-до.) Это представляет собой еще одно направление, принятое некоторыми учениками сэнсэя Накамуры после его смерти.
Темпу-Кай опубликовал множество книг и аудиозаписей его концепций; они, как правило, принимаются среднестатистическим японцем как публичный образ его учения. Многие талантливые люди в Темпу-Кай посвятили годы труда сохранению Син-син-тойцу-до. И во многих отношениях они преуспели. Тем не менее, в настоящее время нет и никогда не было единого, конкретного и общепринятого стандарта для этого искусства.
Более того, во время жизни сэнсэя Накамуры и в большей степени после его смерти некоторые люди воспринимали его как богоподобное существо, чьи слова не могут быть изменены и чьи методы не должны развиваться. Такой квазирелигиозный подход к Син-син-тойцу-до привел бы в смятение их сэнсэя, который утверждал, что организованные религии часто разделяют людей там, где он хотел бы свести их вместе. Сэнсэй Накамура подчеркивал, что Син-син-тойцу-до ищет источник, из которого возникает вся духовность до того, как она будет организована и изменена институтами. Сэнсэй Тэцуичи Хасимото, один из его близких учеников, пишет:
«Во-первых, сэнсэй Темпу Накамура мыслил достаточно широко, чтобы принимать в ученики всех людей, включая буддистов, христиан, нерелигиозных людей, агностиков и атеистов, если они искренне хотели изучать и практиковать его Син-син-тойцу-до (японскую йогу). Именно по этой причине Общество Темпу является дзайдан ходзин (некоммерческой образовательной организацией) для совершенствования психического и физического состояния человека. Это не религиозная организация какого-либо рода, это организационное направление основано на благородном намерении его первоначального основателя сэнсэя Темпу.
Во-вторых, сэнсэй Темпу называл себя „пальцем, указывающим на истину“, но не самой истиной. Поэтому он строго наказал нам не поклоняться ему.
В-третьих, сэнсэй Темпу ободрял нас, говоря: „Вы можете и должны начать с той точки, которой достиг я“. Поэтому он был бы очень счастлив, если бы его ученики, с благодарностью веря в его слова, попытались выйти за пределы ограничений любого рода — региональных, расовых, культурных и т. д. Другими словами, вам не нужно ходить в Гималаи, как это сделал он, или становиться японцем. Вы можете использовать Син-син-тойцу-до по-своему, но вы не должны забывать, что вас поощряют превзойти достижения нашего учителя». (4)
Сэнсэй Ацухиро Савай также цитирует слова сэнсэя Накамуры:
«Каждый из нас родился с уникальной миссией и ролью в жизни, которую мы должны открыть лично для себя. Я не хочу указывать вам, что делать в вашей жизни. Я учу методам, которые помогут вам найти в себе силы и творческий потенциал, позволяющие делать то, что, как вы поймете, вам предназначено. Нет необходимости копировать меня». (5)
По словам сэнсэя Савай, его учитель надеялся, что Син-син-тойцу-до распространится за пределы Японии, что также является давней заветной мечтой господина Савай. И все же Син-син-тойцу-до не может быть понят западными людьми, которые просто читают подобные статьи. Нужно действительно практиковать объединение сознания и тела, чтобы обнаружить нашу связь со вселенной, как это делал сэнсэй Темпу Накамура. (6)
Примечания
1. Nakamura Tempu, Shokushu—Shuren Kaiin Yo (Tokyo: Tempu-Kai, 1957), p. 46.
2. Йог — это человек, практикующий йогу.
3. Смена имени в память о ключевых моментах своей жизни имеет давнюю традицию в Японии. Хотя сегодня это менее распространено, некоторые традиционно настроенные японцы все еще практикуют его.
4. Hashimoto Tetsuichi, The Sennin Foundation 25th Anniversary Commemorative Booklet (Albany, Sennin Foundation Center for Japanese Cultural Arts, 2006), page 6.
5. Личная беседа с Ацухиро Савай, 2006 г.
6. Большая часть биографических материалов и цитат в этой статье взята из неопубликованной рукописи сэнсэя Ацухиро Савай «Жизнь Темпу Накамуры» с любезного разрешения автора.